Данный материал является переводом оригинальной статьи, размещённой на сайте The Conversation.
Саймон Боас (Simon Boas), который написал откровенный рассказ о жизни с раком, скончался 15 июля в возрасте 47 лет. В недавнем интервью BBC бывший сотрудник гуманитарной миссии сказал репортёру: «Моя боль под контролем, и я ужасно счастлив — это звучит странно, но я так счастлив, как никогда в жизни».
Может показаться странным, что человек может быть счастлив в преддверии конца, но мой опыт работы клиническим психологом с людьми в конце их жизни говорит о том, что это не так уж и необычно.
Существует довольно много исследований, которые предполагают, что страх смерти является неосознанным центром человеческого бытия. Уильям Джеймс (William James), американский философ, назвал знание о том, что мы должны умереть, «червем, лежащим в основе» человеческого существования.
Но исследование, опубликованное в журнале Psychological Science, показывает, что люди, приближающиеся к смерти, используют более позитивный язык для описания своего опыта, чем те, кто просто представляет себе смерть. Это предполагает, что опыт умирания более приятен — или, по крайней мере, менее неприятен — чем мы можем себе представить.
В интервью BBC Боас поделился некоторыми прозрениями, которые помогли ему принять свою ситуацию. Он отметил важность наслаждения жизнью и приоритезации значимых переживаний, предполагая, что осознание смерти может усилить нашу ценность жизни.
Несмотря на боль и трудности, Боас казался бодрым, надеясь, что его отношение поддержит жену и родителей в трудные времена, которые их ожидают впереди.
Слова Боаса перекликаются с высказыванием римского философа Сенеки, который советовал:
«Долгая жизнь зависит не от наших лет и дней, а от нашего разума».
Современный мыслитель, выражающий подобные чувства, — психиатр Виктор Франкл (Viktor Frankl), который после пережитого в Аушвице написал книгу «Man’s Search for Meaning»/«Человек в поисках смысла» (1946), в которой заложил основы экзистенциальной психотерапии, сосредоточенной на поиске смысла в любых обстоятельствах. Его недавняя адаптация — психотерапия, ориентированная на смысл, которая предлагает людям с раком способ улучшить ощущение смысла жизни.
Как связаны счастье и смысл
В двух недавних исследованиях, опубликованных в журналах Palliative and Supportive Care и American Journal of Hospice and Palliative Care, людей, приближающихся к смерти, спрашивали, что для них является счастьем. Общими темами в обоих исследованиях стали социальные связи, наслаждение простыми радостями, такими как пребывание на природе, позитивный настрой и общий сдвиг фокуса с поиска удовольствия на поиск смысла и удовлетворения по мере прогрессирования их болезни.
В своей работе клинического психолога я иногда встречаю людей, которые имеют или в конечном итоге приобретают подобный взгляд на жизнь, как у Боаса. Особенно приходит на ум один человек — назовём его Йохан (Johan).
Когда я впервые встретил Йохана, он пришёл в клинику один, немного прихрамывая. Мы говорили о жизни, интересах, отношениях и смысле. Йохан казался ясно и чётко мыслящим человеком, а также достаточно красноречивым.
В следующий раз он пришёл на костылях. У него были проблемы с одной ногой, отчего ему было сложно удерживать баланс. Он сказал, что его расстраивает потеря контроля над ногой, но он всё равно надеется покататься на велосипеде вокруг Монблана.
Когда я его спросил, что его беспокоит, он разрыдался и сказал:
«Что я не смогу в следующем месяце отпраздновать свой день рождения.»
Мы некоторое время сидели молча и принимали ситуацию. Не сам момент смерти больше всего его угнетал, а все те вещи, которые он больше не сможет сделать.
На нашу третью встречу Йохан пришёл в сопровождении поддерживающего его друга, поскольку он не был способен сам держаться на костылях. Мужчина рассказал, что смотрел фильмы, где он катается на велосипеде со своими друзьями. Он пришёл к выводу, что может смотреть на YouTube видео других людей, катающихся вокруг Монблана. Он даже заказал новый дорогой горный велосипед.
«Я давно хотел его купить, но скупился, — сказал он. — Возможно, я не смогу на нём ездить, но подумал, что было бы здорово иметь его в гостиной.»
На четвёртую встречу Йохан приехал на инвалидной коляске. Это оказалось последней нашей встречей. Велосипед уже прибыл; он стоял рядом с диваном. Также у Йохана была ещё одна мечта.
«Если бы каким-то чудом я выжил, я хотел бы работать волонтёром в службах домашнего ухода — одну-две смены в неделю, — сказал Йохан. — Они работают тяжело, и иногда это сводит с ума, но они вносят такой невероятный вклад. Без них я бы не смог выйти из квартиры.»
Мой опыт работы с пациентами с угрожающими жизни заболеваниями показывает, что вполне возможно ощущать счастье наряду с грустью и другими, казалось бы, противоречивыми эмоциями. В течение дня пациенты могут испытывать благодарность, раскаяние, тоску, гнев, вину и облегчение — иногда всё сразу. Столкновение с пределами существования может добавить перспективы и помочь человеку ценить жизнь больше, чем когда-либо.
