Похоже, мы живём в век дезинформации.
Некоторые вещатели и знаменитости в социальных сетях открыто пропагандируют фальшивые факты или искажение научных данных для своей аудитории, многим из которых, похоже, всё равно, правы они или нет, пока они слышат то, что хотят услышать.
Распространение дезинформации может быть вызвано чрезмерной верой в свои собственные суждения и знания, или часто люди просто наслаждаются возможностью заявить о своих противоположных или идеологических взглядах. Иногда дело просто в личных интересах.
У многих из нас есть как минимум несколько противоречивых убеждений. Мы можем полагать, что смертная казнь сдерживает преступность, или что повышение минимальной заработной платы снижает безработицу, или что повышение налогов на бизнес приведёт к сокращению инноваций.
Мы можем даже поверить в то, что женщины не так хорошо разбираются в математике, как мужчины, или что Земля плоская.
Некоторых из этих убеждений мы будем твёрдо придерживаться.
Но когда мы пытаемся оправдать свои убеждения, мы часто обнаруживаем, что набор доказательств очень невелик.
Исследователи выявили хроническую иллюзию объяснительной глубины, заключающуюся в переоценке нашего понимания мира.
Мы можем обнаружить это, пытаясь оправдать наши любимые убеждения. Чтобы проиллюстрировать это, когда профессор поведенческих наук Дэниел Рид (Daniel Read) из Британии, спросил себя о том, почему он считает, что смертная казнь не является сдерживающим фактором, он обнаружил, что в этом нет ничего, кроме единодушных убеждений среди его группы сверстников — ряд из которых, возможно, от части изучил доказательства, — некоторой интуиции, и смутных воспоминаний о просмотре постов в блогах или газетных статей. Это не так уж много. Но, пожалуй, это неудивительно: у нас просто нет времени быть экспертами во всём.
Иногда людей описывают как ставших жертвами эффекта Даннинга-Крюгера. Одним из таких людей можно считать Дональда Трампа (Donald Trump).
Изображение: Marjorie Kamys Cotera/Bob Daemmrich Photography/Alamy Stock Photo
Эффект Даннинга-Крюгера, однако, является эффектом на уровне популяции, поэтому ни один человек не может им «обладать». В первую очередь это означает, что то, что кто-то уверен в себе, ещё не означает, что он прав. На самом деле, есть индивидуальные различия в уверенности, причём некоторые люди до абсурда уверены в себе, а другие довольно неуверенны.
Но уверенность в себе очень уверенных, но ошибающихся людей происходит не от их невежества, а от того факта, что они по своей природе уверены во всём. Некоторые исследователи охарактеризовали это как высокомерие.
Если бы он знал больше, был бы Трамп менее уверен в себе? Рид в этом сомневается; Трамп был (и есть) просто напыщенным человеком, а его уверенность просто не имеет никакого отношения к его знаниям.
Что определяют убеждения, которые мы принимаем, когда у нас есть выбор?
Научные доказательства могут помочь, но часто мы всё равно верим в то, во что хотим верить.
Эти убеждения могут быть «выбраны» посредством внушительной обработки. Они могут быть результатом личного интереса или твёрдой идеологии, например, когда богатые люди считают, что налоги лишают людей инициативы. Или от них может потребоваться вписка в социальную группу.
Как конкретные убеждения связаны с конкретными социальными группами? В некоторых случаях связь довольно чётко определена.
Сильно религиозные люди обычно не верят в эволюцию, тогда как а атеисты не являются креационистами. Пристрастие также порождает склонность к вере. Моральные ценности консерваторов связаны с другими вопросами — такими как уважение к власти, — чем у левых, которые придают большее значение предотвращению вреда. Либералы, как правило, больше стремятся к переменам и новизне, как в личном, так и в политическом плане, в то время как консерваторы, напротив, больше отдают предпочтение привычному, стабильному и предсказуемому.
Часто достаточно просто знать, что какое-либо убеждение поддерживает член «их» стороны.
Многие текущие споры имеют этот оттенок, например, следует ли требовать вакцин или масок от COVID, или полезна ли ядерная энергия для окружающей среды. Мы смотрим на наших коллег, на власть имущих и идеологии, которые уважаем, и следуем их примеру.
Мы также с большей вероятностью последуем за теми, кто в высшей степени уверен, даже несмотря на то, что уверенность является плохим показателем точности. И, конечно же, те, за кем мы следуем, будучи такими же людьми, как и мы, вероятно, делают то же самое.
Диванные эксперты ведут себя вполне естественно
Давайте вернёмся к тем известным вещателям, знаменитостям в социальных сетях и диванным экспертам, которые сознательно распространяют лавину дезинформации.
Они действительно ничем не отличаются от всех остальных.
Если естественно верить вещам, основанным на незначительных доказательствах, и верить вещам, потому что они соответствуют нашей социальной группе и партийным предпочтениям, нас не должно удивлять то, что некоторые придерживаются убеждений, совершенно расходящихся с нашими. Или что они явно делают это, несмотря на, как нам кажется, неопровержимые противоречивые свидетельства — с их точки зрения, мы делаем то же самое. Мы не должны удивляться, если тележурналист или знаменитость в Twitter с такой же вероятностью, как и любой другой, поверит в вещи, основанные на надуманных доказательствах.
Как отдельные люди, мы, возможно, стали на сторону общепринятой научной мудрости (где сосредоточена основная масса доказательств и экспертов) во время пандемии, но, вероятно, будут и другие ситуации, когда у нас тоже будут убеждения, основанные на наших собственных неверных суждениях, идеологиях или личной выгоде.
Известный американский писатель и политический деятель Эптон Синклер (Upton Sinclair) написал: «Трудно заставить человека понять что-то, если ему платят зарплату именно за то, чтобы он этого не понимал».
Даже учёный, нанятый непосредственно фармацевтической компанией для оценки эффективности нового популярного лекарства, может найти доказательства эффективности этого лекарства.
И наоборот, вероятно, есть причины, по которым небольшое, но заметное количество учёных заняло явно резкую позицию в отношении пандемии или других проблем, таких как изменение климата.
Нам не нужно идти дальше этого, чтобы понять, почему будут диванные/кабинетные эксперты, предлагающие все возможные позиции, и когда они получат за это внимание и известность, они будут придерживаться этих позиций.
Отказаться от своего положения — значит потерять всё внимание, всю известность и весь свой авторитет. Представьте, что случилось бы с Дональдом Трампом, если бы он встал на сторону бедных беженцев. Представьте, что случилось бы с радиоведущими, сумевших на основе своих непоколебимых либертарианских взглядов привлечь больше последователей, если бы они внезапно заявили, что изменили своё мнение о масках.
Однажды приняв набор убеждений, диванный эксперт старается придерживаться их долгое время.
